Не быть: Гамлет бушует в Стокгольме против политического закрытия культурного учреждения

Экспериментальный филиал шведской национальной сцены, Elverket, стал жертвой серьезных правительственных сокращений. Его последняя пьеса — мощный протест против вынужденного ухода из родного дома. Что-то прогнило в шведском театре. Перед Elverket — бывшей электростанцией, которая на протяжении большей части последних 30 лет была центром экспериментальных драматических постановок Стокгольма — плакаты провозглашают, что театр мертв. Внутри бывшего турбинного зала, по обе стороны от освещенной красной люстрой платформы, окруженной искаженными телами, Гамлет и Офелия, блестяще сыгранные Густавом Линдхом и Гизем Эрдоган, яростно направляют гнев поколения, громко ударяя по стенам прутьями. В последние секунды пьесы могильщики уступают место строителям в ярких жилетах, которые выходят, чтобы покрыть сцену брезентом и начать работу. Эта адаптация трагедии Шекспира, не так уж зашифрованно озаглавленная «Смерть театра», — последняя театральная постановка площадки, прежде чем она будет закрыта. Dramaten, королевский драматический театр, выполняющий функции национальной сцены Швеции, был вынужден отказаться от площадки, которая за три десятилетия стала хорошо финансируемым домом для рискованных постановок и новых пьес. Среди его величайших хитов были Personkrets 3:1, шести с половиной часовая пьеса, написанная и поставленная покойным Ларсом Нореном о бездомности, наркомании и психических заболеваниях; шведская премьера «Очищенных» Сары Кейн; и Tusen år hos Gud (Тысяча лет с Богом), обширная танцевально-театрально-оперная постановка по произведениям Стига Дагермана. В 2006 году я видел, как молодая Нуми Рапас играла в главной роли в жестокой пьесе Кейн «Взорванные» здесь.